БУДЬТЕ ЖЕ ЛЮДЬМИ

"...ПОТОМ все пошло плохо, Меня посадили в тюрьму. Мать и сестра меня ненавидят. Сейчас не знаю, где жить... Я вас сильно прошу: помогите!" - автора этих строк пятнадцатилетнего Дениса Жарова привел в редакцию Областной газеты " известный организатор биржи труда для бомжей в Екатеринбурге Юрий Потапенко.

- Он ведь несовершеннолетний. Дал ему что полегче: метлу в руки. Через пару недель я Дениса одену и обую. Но где пацану жить? Кто-то должен этим заниматься?! - задавал Юрий Иванович отнюдь не риторические вопросы

"Детей в России становится все меньше, а к 2015 году страна вплотную приблизится к краю демографической "ямы", - утверждали специалисты, собиравшиеся недавно на Всероссийской научно-практической конференции "Психологическое обеспечение профилактики социального сиротства и отклоняющегося поведения детей и юношества" ("Известия.RU" 14.04.2004 г.).
Детей все меньше, а социальных сирот при живых родителях все больше. Десять лет назад таких бедолаг было около полумиллиона, в минувшем году - уже более 700 тысяч.

-Цифра для мирной державы чудовищная, - заявляют социологи. - В 1945 году, после войны, у нас насчитывалось около 600 тысяч сирот. Рожаем мало, а родившихся не бережем. Машина воспроизводства нищеты и преступности работает как часы: у пропащих родителей дети растут в пьяном угаре, без надзора и ласки, в лучшем случае коротают век в детских домах, откуда выходят абсолютно не приспособленными к жизни. Изгои взрослеют и вновь плодят голодных беспризорников.

Судя по массовым опросам, россияне часто винят в удручающей ситуации государство или его чиновников - социальных работников и органов опеки муниципальных администраций. Мол, те зря хлеб едят. Не стану спорить: среди чиновников соцсферы есть сущие бездельники. Но есть и порядочные люди, у которых душа болит за каждого брошенного ребенка. Такие готовы сутками обходить неблагополучные семьи, увещевать, помогать родителям отказаться от пьянства, устроиться на работу...

Что касается расхожего представления о том, что с повышением уровня жизни резко улучшается и социально-демографическая обстановка, могу поспорить. Добиться механического прироста населения довольно просто. "В 80-е годы прошлого столетия советское государство проводило активную демографическую политику, увеличило пособия на детей, и рождаемость выросла вдвое, - заявила на упомянутой научной конференции заместитель начальника нформационно - аналитического управления Совета Федерации Галина Климанова. - Родившиеся тогда дети стали взрослыми, и сейчас мы живем довольно хорошо.

Чего, же тут "довольно хорошего"? Младенцы 80-х годов минувшего века - это тысячи нынешних безработных, сгинувших наркоманов, "бывших" беспризорников, прошедших школу сиротских интернатов и тюремных спецучреждений.

Денис Жаров, побывавший на днях в редакции "ОГ", - один из тех "счастливчиков", родившихся на исходе прошлого века: 28 апреля 1988 года. Что он видел? На что способен?
Ю. Потапенко, сопровождавший Дениса, оставил на моем столе брошюру "Как подростку защитить свои права?" под редакцией известного российского правозащитника А.Бабушкина.

Первая глава опуса напоминает: "Жизнь человека начинается с семьи. Если в семье царят мир и согласие, человек чувствует себя уверенно и спокойно. И не дай Бог, если в семье разлад и вражда, если к себе домой мы идем, как на поле боя".

Дениска Жаров родился на поле житейской битвы. Отца не знает. С шести лет скитался. А между тем в правах ребенка перво-наперво прописано право "жить и воспитываться в семье; знать, кто является его родителями; проживать совместно с ними...". Какое там! Когда жизнь с биологической семьей - модное ныне понятие, пришедшее с Запада, - стала невыносимой, Денис ушел на улицу. Совершал проступки, попал в Кировоградскую колонию. За три года лишения свободы мать ни разу не навестила сына.

"Ребенок имеет право на всестороннее развитие..." Судя по прошению, которое Денис Жаров с подачи Потапенко написал на имя уполномоченного по правам человека в Свердловской области Татьяны Мерзляковой, парень к шестнадцати годами с трудом слагает буквы в слова с жуткими орфографическими ошибками: шесть классов спецшколы - весь его багаж знаний.

Когда Денис освободился в феврале нынешнего года, ему выдали положенную справку, тридцать восемь рублей на проезд до станции Свердловск - Пассажирский, плюс пять рублей на автобус по городу. В переулке зланском, где раньше проживала его семья, родных не оказалось. Мать и сестра переехали в двухкомнатную квартиру на улице 8 Марта и уже обзавелись сожителями. Возвращение сына и брата в их планы не входило.

Дениску выдворили из дома на третий день по прибытии. Парень случайно познакомился в городе с девушкой и поселился в доме у ее родителей. Те было приняли жильца в штыки, но постепенно смирились.

Вот ведь как устроен мир. Родная мать гонит сына из дома. А чужие люди кормят его и терпят. Но ведь до поры до времени. Право на жилье малолетка имеет только в родной семье. Почему же мать и сестра Дениса этого не понимают? И кто им должен внушить очевидное? Кто скажет им: "Будьте же людьми!"? Участковый? Органы опеки? Не сама же Т. Мерзлякова должна ходить по неблагополучным адресам.

-Знаете, у меня не один такой Денис, - говорит Ю. Потапенко. - Есть еще пацаны, которых не хотят признавать родственники, которые уже продали или сдали их жилье внаем. Но ведь дети имеют право на свою жилплощадь! Только кто это право будет отстаивать? Если я, скажем, приеду, силой вытряхну квартирантов на улицу и вселю мальчишку...
-Вас за это и посадят, - соглашаюсь с Потапенко.

Трудно, очень трудно бороться с социальной безответственностью родителей. Вот где необходимо взаимодействие органов опеки, соцработников, милиции и прокуратуры. Ведь могут же они изымать детей из неблагополучных семей, определять их в детдома и приюты. Но кто вернет жилье социальным сиротам, когда те вырастут? Кто убедит опустившихся родителей, что ТАК ЖЕ НЕ НЕЛЬЗЯ, что надо оставаться человеком?

"Чтобы права человека были защищены, мало их написать на бумаге, надо, чтобы сам человек хотел и умел их защищать", - говорят правозащитники.
"Хотел" и "умел" - разные категории. Я вспоминаю полные тоски глаза Дениса Жарова. По всему видно, что парень хочет жить честно. Сумеет ли? Ведь в свои шестнадцать он еще не знает, как быть человеком. Никто не научил.

-О чем ты думал, когда отбывал срок в колонии? - пытала я мальца напоследок. - О маме, об учебе, о работе?
-Думал, выйду - гулять буду, - ответил Денис.

Телефон Потапенко ему дали в Центре ресоциализации Екатеринбурга, где умеют проводить беседы-психотренинги, но, похоже, не ведают, как накормить, трудоустроить человека и вернуть жилье малолетнему изгою. А без этого все реабилитационные мероприятия - лишь слова...

Татьяна КОВАЛЕВА. Областная газета, 23 апреля 2004 год.