СЕЗОН БОМЖЕЙ

Жители Лебяжьего против строительства в их селе «резервации» для бродяг

Относительно спокойное лето закончилось, и с наступлением первых ночных заморозков в крупных городах начался «сезон бомжей». Как будто из ниоткуда то тут, то там появляются грязные, смердящие и вечно пьяные типы в лохмотьях.

Оно и неудивительно: дачная пора для них закончилась, садоводы убрали последний урожай. За городом добыть себе пищу стало сложнее, чем на помойках и свалках мегаполиса.
Я сам недавно стал свидетелем неприятного инцидента: пожилая женщина устроила истерику в автобусе, когда на нее навалился бомж в грязном пальто. По словам кондуктора, с начала октября бездомные «штурмуют» городской транспорт и спят всю дорогу «от конечной до конечной», спасаясь от холодов. Бомжей можно обнаружить на вокзалах, в метро и других общественных местах, откуда их не могут выгнать, они обустраивают свои жилища в теплотрассах. Но это еще полбеды. Некоторые индивиды оккупируют чердаки или даже подъезды, создавая немалую опасность для жильцов. Проблема эта действительно актуальна, но как ее решать, до сих пор непонятно. На днях министерство социальной защиты населения области объявило о строительстве приюта в селе Лебяжьем под Каменском-Уральским, который по сути может стать настоящей резервацией для маргиналов.
— Почему выбор пал именно на это село? — обратился я с вопросом к руководителю отдела министерства соцзащиты населения Николаю Хомецу.
— Когда появился проект первого приюта для бездомных областного масштаба, в Лебяжьем пустовало большое здание. До этого там была школа и детский сад, но потом количество детей в поселке резко сократилось, и учреждение закрылось. Дети стали ездить на уроки в соседнюю деревню, а здание оказалось заброшенным. Вот мы и решили его использовать благих целях
— Пришли мы разные — вшивые да что еще, а нас в прожарку отправили, одели, на первое время денег дали, — это уже Эдик.
«Благими намерениями» властей крайне возмущены жители Лебяжьего — а это в основном пенсионеры и дачники. Их пугает то, что криминогенная обстановка в поселке резко усилится, если сюда свезут брод со всей области. «Мы против создания здесь очага социальной напряженности, —заявляют жители села. — Вряд ли чиновникам понравилось бы, если б у них под окнами устроили такой гадюшник. Да и получить звание «101-го километра» - участь незавидная».

Николай Хомец отмечает, что точное количество бомжей в Свердловской области сегодня не назовет никто. Сосчитать людей, не имеющих документов и постоянного жилья, просто нереально. По некоторым оценкам, число нищих и лиц без определенного места жительства достигает трех тысяч.
— В течение последних лет количество зарегистрированных бомжей в Свердловской области не меняется, — рассказывает Николай Хомец. — Есть, конечно, некоторая текучесть: летом, например, мы отмечаем наплыв так называемых «транзитных бомжей», выходцев из южных республик, которые живут прямо на улицах. По мере возможности мы трудоустраиваем нищих, но им на смену приходят новые. Основная проблема этих людей в том, что у них нет документов. Соответственно, возникают трудности в оказании им медицинских услуг и в трудоустройстве.

МАРГИНАЛЫ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
Специалисты классифицируют бездомных нищих по нескольким категориям. В основном градация эта основывается на причинах, по которым человек «опускается на дно». По этому принципу их можно условно разделить на две категории: «бомж волею судеб» и «бомж по мировоззрению». Однако можно делить их поконкретней.
Первый и самый массовый тип — «жертвы 90-х годов прошлого века». В результате приватизации, постперестроечных махинаций на рынке недвижимости, деятельности разных финансовых пирамид и обычного разбоя десятки тысяч россиян лишились жилья и средств к существованию. Причем основной удар мошенников и бандитов приняли на себя пенсионеры.
— Моя соседка еще пятнадцать лет назад была бодрой и жизнерадостной женщиной, — рассказывает председатель комитета по защите прав потребителей администрации Екатеринбурга Андрей Артемьев. — Получала пенсию, сын ей помогал деньгами. Жила она не бедно, даже откладывала деньги сыну на машину. Но случилась беда: поверила она телевизионному Лене Голубкову, который, ничего не делая, «за неделю заработал жене на сапоги и начал на шубу копить». Сняла со сберегательной книжки все деньги — двести миллионов неденоминированных рублей — и отнесла в МММ. Сын ей не простил этого и перестал помогать. Теперь она вынуждена стоять на паперти.

Другой распространенный тип бомжей — бывшие заключенные.
— Каждый год в Свердловской области выходят на свободу из мест заключения пятнадцать тысяч человек, — рассказывает главный специалист аппарата уполномоченного по правам человека Свердловской области Валентина Савельева. — Значительная часть из них — потенциальные кандидаты в бомжи. Дело в том, что многие экс-заключенные не могут получить обратно свои паспорта. С одних работники Третья категория — это «пленники зависимостей»: алкоголики и наркоманы. Эти люди распускают себя сами. Они не имеют цели в жизни, у них нет мечты. Не обремененные никакими заботами, не скованные ответственностью за что-либо, они бросают нормальную жизнь и «бомжуют».

Именно эти люди оказываются наиболее проблемными в плане перевоспитания. Они сознательно делают выбор в пользу такого образа жизни, и вернуть их в приличное общество практически невозможно.

НЕЭФФЕКТИВНЫЕ ПРИЮТЫ
Далеко не все разделяют радужные надежды министерства социальной защиты населения Свердловской области на то, что приют в Лебяжьем станет настоящим центром перевоспитания уральских маргиналов. В Екатеринбурге уже несколько лет работают три приюта для бомжей, но панацеей от тотального уличного нищенства они не стали.
— В Лебяжьем возникнут те же проблемы, что преследуют бомжей в Екатеринбурге, — заявил представитель реабилитационного центра «Дорога к жизни» Олег Мальцев. — Сегодня максимум, что может предложить бомжам государство, — месяц бесплатной ночлежки и минимум питания. За это время бездомный должен сам найти себе работу. Если не получается, его опять выставляют на улицу.

Трудоустраиваются за это время единицы. Причем не без помощи службы занятости населения и различных благотворительных фондов. Максимум, на что могут рассчитывать бомжи, — это работа дворником или грузчиком на железнодорожных станциях. Ведь другую работу людям без диплома и других документов найти не получается.
Таким образом, можно сразу исключить из числа потенциальных работников инвалидов. А их среди бомжей не так уж и мало. По собственной воле в приюты не идут и алкоголики. Их отпугивает сухой закон: распитие спиртных напитков и появление в нетрезвом виде в стенах приюта строжайше запрещено.

Деятельность реабилитационных центров, приютов и благотворительных фондов одобряет православная церковь. Церковники и сами стараются помочь бомжам.
— Каждый день в нашем приходе получают бесплатные обеды около двух тысяч малоимущих граждан, — отметил руководитель отдела социального служения Екатеринбургской епархии отец Евгений Попеченко. — К тому же многие нуждающиеся могут получить благотворительную помощь в наших храмах. Конечно, таким образом наше общество не избавится от бомжей. Чтобы искоренить проблему, заботу о ближних своих нужно воспитывать в каждом человеке с раннего возраста. Тогда у нас перестанут разваливаться семьи, станет меньше «людей дна», бомжей, безнадзорных детей.

ПОМОГИ СЕБЕ САМ
Пока чиновники исследуют проблемы бомжей в кабинетах, бездомные помогают друг другу сами. — Я знаю не понаслышке, как жизнь выбрасывает за борт, — рассказывает руководитель бюро по трудоустройству, бывший заключенный и бомж Юрий Потапенко. — Знаю по собственному опыту, насколько тяжела судьба людей, лишившихся всего. У меня за плечами несколько судимостей, а такому человеку найти сегодня работу почти нереально. Поэтому я и решил помогать моим товарищам по несчастью в трудоустройстве. Через мое независимое бюро прошло уже 47 человек, все они сейчас работают на стройках, живут в вагончиках-бытовках.

А ведь они — бывшие слесари, юристы, офицеры и первым шагом на пути возвращения к жизни для них может быть питание в человеческих условиях. Но официально организовать массовое кормление для бездомных фактически невозможно: санитарно-эпидемиологическая служба запрещает кормить грязных людей, а мыть их нет возможности. Организовать питание для бомжей было бы не так уж дорого. Но, увы, общество сегодня даже больше внимания уделяет бездомным кошкам и собакам.

Юрии вышел из тюрьмы шесть лет назад. За это время он успел встать на ноги и заработать хорошую репутацию. Сейчас к нему идут не только бывшие заключенные. Совсем недавно помощи у Юрия попросил молодой человек. Он ездил учиться в Москву, закончил художественный институт имени Строганова, был неплохим художником, но потерял зрение. Поехал опять в Москву на операцию, но за нее потребовали 20 тысяч рублей. Приехал обратно, а жена в дом не пускает, живет со своим бывшим мужем. Зачем, говорит, ей нужен калека.

Следом за художником пришел восемнадцатилетний парнишка. До этого милостыню просил на вокзале, но очень уж хочет трудом добывать себе пропитание. Родители его выгнали из дома, сами пьют по-черному. Денег нет, есть нечего. Мать как напьется — разденется у музыкального киоска и танцует перед прохожими. На бутылку заработает — и все по новой.
— А я не могу отказать этим ребятам, — говорит Юрий. — Вот и ищу работу, раз уж государству до них нет дела.

Правильно люди говорят: сытый голодного не поймет.

Газета "Уральский рабочий", 18 октября 2005 год.